В действительности, причина, по которой Гавр бросал писать сказки, равно как и трагедия его жены, сложнее.

Через некоторое время после того, как лионтари начал писать сказки, он обнаружил, что создаёт благодаря им нечто вроде параллельной реальности. Реальности, где всё было немного лучше, чем на самом деле - истории завершались счастливо, первый мальчик не был (точно не был) съеден, а у Гавра с женой были дети... Гавру даже иногда удавалось в этот мир заглянуть. Словно бы открывалась трещина - и всё представало как наяву, а потом он "очухивался", словно после помрачения, и видел обычную вселенную.

Вроде бы, здорово. Вот только воспринять этот мир, как настоящий, он не мог. Потому что всё, что он в нём видел, было создано им. Он писал новую сказку - и наблюдал её героев там, как на ярко освещённой театральной сцене. "Я просто теряю время. Я ухожу от проблем реальности в выдуманный мир. Как бы он меня совсем не затянул..." - думал Гавр, беря перо, колеблясь, и снова откладывая его...

К сожалению для себя, он показал этот мир жене. Никто, кроме жены, почему-то не сумел заглянуть туда же - Гавр пробовал со многими. Смогла - только она. Последствия были пугающими. Женщине накрепко засело в голову, что если Гавр создал /такое/, настоящее, светлое, то он же может и перевезти её туда, словно лодочник-Харон. Чтобы она жила с ним в том счастливом доме, где она остаётся молодой, где у них есть ребёнок, подарок Бааламат... В конце концов, жена начала твердить непрерывно: возьми меня туда, возьми. Но что значит - "возьми"? "Съешь"? Глупость... Быть съеденной лионтарем - это путь в его желудок, а не в его мечты. Только как это объяснишь, если жена полувменяема от чёрной тоски, а тему лионтари затрагивать нельзя... Гавр молчал. Жену это только раздразнивало - убеждая в том, что какая-то истина в её догадке есть. Просто муж не хочет пойти навстречу. Не любит её достаточно - пока. Значит - надо просить сильнее.

В конце концов, жена сумела выбрать момент, когда Гавр себя не контролировал, довела его повторениями жалобы до безумия, а потом показала ему его маску - мол, я давно знаю, кто ты, так чего же ты ломаешься, делай... Маска, между прочим, была огромна - по плечо женщине, так что удерживала она её не без усилий. И это последняя картинка с ней, которая сохранилась в памяти Гавра. Далее - жены в реальности не осталось... Зато вскоре Гавр обнаружил её в "мире снов". Она улыбалась ему и пыталась общаться с ним, как живая. Это печалило и удивляло. Лионтари счёл случившееся горькой шуткой своего подсознания, которое воплотило подброшенный сюжет само - чтобы "подсластить пилюлю" израненному потерей любимого существа разуму.

После этого Гавр сбежал из дома и надолго потерял способность заглядывать в чудесный мир.

К оглавлению