Значимым символом в культуре стал костёр. Люди собирались у костров по вечерам, чтобы греться, говорить и петь. Здесь обсуждали события прошедшего дня и принимали решения, здесь (часто во время совета) производилась мена продуктов - масла, полотна, обуви, выделанных кож и других вещей. Хижины строили полукругом у костра, образуя большую площадь, которую назвали агорой. Как в Древней Греции, агора становилась главным политическим и общественным центром. Позже некоторые агоры стали центрами растущих сёл, а потом и городов. В одних случаях агоры исчезали вместе с поселениями (в случае ухода поселян), в других растущий город мог вобрать в себя несколько агор, как это произошло с Аттарами, имеющим несколько исторических площадей. Некоторые из них были впоследствии застроены.
Дома могли построить вокруг очага кольцом (замкнутая агора) или полукольцом (незамкнутая агора), однако во втором случае со временем агоры тоже окружались кольцом построек. Агора стала синонимом народного собрания, рынка и поселения. Двери домов выходили на общую площадь. Позже, с развитием и расслоением общества, эта традиция прервалась, а дома стали ограждать заборами.

В центре площади (агоры) обычно горел костёр, где готовили пищу для общей трапезы. Общая трапеза сначала традиционно подавалась вечером, а позже - только в праздничные дни. Костры, которые было сложно поддерживать, заменили на очаги; огонь разводили только на время совета или ужина.
С общими трапезами связаны обряды "единения" - передача по кругу общей тарелки или кувшина с перебродившим соком. Принятие тарелки сопровождалось ритуальным жестом защиты от зла и ритуальными фразами. Фразы могли отличаться, но смысл их был примерно одинаков: "Как чиста эта пища, так будет освобождена моя жизнь от зла. Мы разделим невзгоды так же, как делим это мясо и вино".

Большие и малые агоры.
На большие советы собирались со всей округи, на малые - частые гости одного или нескольких костров. Перед большими сборами самые быстрые гонцы бежали от стоянке к стоянке и оповещали людей о предстоящем событии. На собрание обязан был прийти один человек от агоры, а с ним все, кто пожелает присутствовать на совете. К большим агорам готовили речи вожди, которых ещё называли басилеями, упатами или архонами, но с речью мог выступить любой человек.
На собраниях часто присутствовали фларры, и со временем это стало такой же традицией, как сами агоры. Фларр выступал мистическим гарантом того, что слова, сказанные на агоре людьми, будут услышаны богами.

Ораторское искусство достигло значительных высот. Именно у костров прозвучали впервые самые важные вещи, именно там случились первые осознания, были услышаны и поняты всеми: мы в новом мире, нет больше прошлого, а своё будущее мы начнём строить сейчас. Как бы ни было тяжело, понимание своего положения облегчало жизнь. Каждый мог встать и сказать: мне плохо, я потерял родных. И ему отвечали: мы понимаем тебя. Сказанное обретало плоть и кровь, сказанное теснило невысказанное, как свет развеивает тьму.

Политика агор.
Многие после Перелома подчинились народному собранию. И спустя много столетий историки упрощали ситуацию, считая агору единственной политической силой того времени, а людей - сплочённым коллективом, объединившимся перед тяготами нового мира. Однако влияние первого совета нельзя переоценивать. Станы, объединённые вокруг костров, не являлись политическими образованиями, поселенцы переходили от костра к костру (особенно в первое время), если не складывались отношения с людьми в стане. Такие переходы могли быть связанными и с поиском подходящей артели. Некоторые лидеры костров оказались достаточно ревнивыми, чтобы порицать уход людей, которых считали гражданами своей агоры, иные же люди и сами боялись примкнуть к другой агоре, поскольку привыкали к новым знакомым.
В целом, вся Эпоха Перелома характеризуется стихийными объединениями, выдвижением новых лидеров и формированием культуры агор. Хотя люди прислушивались к мнению народного собрания, находилось и немало недовольных (особенно по прошествии десятков лет, когда были выстроены первые дома и остро встал вопрос об административных центрах). У одного костра спорили до хрипоты, у другого бывшие рабы могли избить бывшего рабовладельца - всякое бывало. У каждого костра сложилась своя, уникальная ситуация, и народное собрание вовсе не регламентировало все стороны жизни, первые собрания проходили стихийно и также не имели регламента.
Однако при всей этой разности, в последующем культура цивилизации Нимраа имела один, чётко выраженный источник, из которого выросли все последующие культуры.

Вокруг костров постепенно росли поселения. В первое время люди обходились шалашами, потом артели строителей возводили дома на основе взаимопомощи - сначала артель строила дом семье одного из строителей, потом второго, третьего и так далее, по жребию. Также артель возводила дома в обмен на товары из других артелей.
Многие из агор впоследствии исчезли по тем или иным причинам, другие вошли в состав быстро растущего Аттарами или его пригородов. Все остальные агоры возникли позднее, как результат нескольких волн экспансии, связанных с нехваткой земельных участков. Вблизи Аттарами оказалось немало погребённых руин, остатков агор, а также захоронений урн с пеплом погибших людей. В этих захоронениях немало и костей, поскольку дерева на сожжение всех умерших в те времена катастрофически не хватало. Так что Аттарами (город Зевса) всецело оправдывает одно из своих имен Города-на-костях.
Эти города, возникшие вокруг агор, несколько столетий играли огромную роль в развитии цивилизации, тогда как полисная система была полностью разрушена. Тем не менее, первая общность напоминала греческий полис, где каждый поселенец считался гражданином полиса и имел политические права, правда эти права сводились к двум: праву присутствовать на агоре и праву высказаться. Решения принимали сообща.

Почитание агор.
Почитание агоры - центра стана - характерный культ того времени. Агора стала для человека ячейкой общества, оплотом и средоточием жизни. Почитание агоры не было религиозным, даже если в некоторых случаях люди придумывали духов огня и очага. Чувства были скорее патриотическими. Хотя греки навсегда потеряли Элладу, носителями родины стали люди - единственная ценность в чужом мире.
Некоторые лидеры (в том числе Аристрат) в первые же десятилетия пытались запретить переход из одной агоры в другую, чтобы легче контролировать людей, тогда же возникла поговорка "Агора для человека, а не человек для агоры".

Мы должны помнить урок прошлого - что нет ценности большей, чем человек. Только человек делает всё, что есть в его жизни - строит дом, строит город, строит родину. Нет человека - нет родины, нет человека - нет очага, нет агоры. И даже если однажды кто-то решит, что полис важнее человека, пусть вспомнит, где остались все государства, все законы, когда его предки попали на Великие Пажити. Пусть помнит и знает - агора для человека, а не человек для агоры.
Из речи Альго "Агора для человека, а не человек для агоры".

К оглавлению