В одном селении врима повадилась резать скот. Помалу исчезли в селении даже отами, а значит, настал черёд и людей, а подлая врима ускользала от охотников, а то рвала их на части, ходила мимо капканов, не трогала отравленное мясо.
Собрался народ на площади:
-Что делать? - кричат старосте.
-Ничего не сделаешь... отправим просителей к храму бога. А пока они будут в пути, станем кидать жребий раз в три дня. Кому выпадет судьба, отдадим вриме.
-Глупо это! Врима и так режет, кого хошь. Что за блажь - для этого ещё и жребий кидать?
-А для того, чтобы она, забравшись в дом, не вырезала всю семью.
-А если жребий падёт на твоих детей, отдашь их волчице? Не моргнёшь глазом?
-Не моргну.
Притих народ.
-А если в пути погибнут просители? - раздался голос из толпы.
-Тогда последний человек из деревни, надо думать, и без жребия определит, чья очередь настала.
Вот так и пошло: на каждый третий день кидали жребий, жертву убивали, а тело отдавали вриме - то юношу, то девушку, то ребёнка, то старика, то старуху... роптали, плакали, резали, отдавали, снова жребий кидали. Редела деревня: того и гляди, последний человек примет судьбу.
Пал жребий на старшего сына старосты. Нечего делать, приготовились зарезать юношу. Но тот остановил палачей:
-Хочу посмотреть в бесстыдные глаза этого зверя. Даже зверем - и то назвать не могу. Тварь это, чудовище бездушное. Не убивайте меня, как скотину - хочу умереть воином.
-Шутишь ты, милый юноша. Оставить тебя в живых - так ты сбежишь сей час. Привязать - друзья придут ночью, отвяжут.
-Надрежьте сухожилия на руках и ногах, никуда мне не деться...
Так и поступили: подрезали сухожилия, отнесли в лес, даже раны не перевязали - всё равно на пиршественный стол к волчице. Лежит юноша, истекает кровью. Из чащи вышла врима, матёрая, огромная, да хромая. Обнюхала жертву, ей-то всё равно - живой ли, мёртвый. А юноша смотрит на неё - исполненный тоски и злости, напоённый печалью и болью за всех умерших. Остановилась врима - слишком много боли, слишком много укора во взгляде юноши, не вынести такого бремени. Легла рядом с умирающим, лизнула его раны, да так и осталась лежать; ночью юноша умер.
Утром деревенские жители увидели их: мертвеца и волчицу подле него, но побоялись приблизиться и нарушить мертвенный покой. Через месяц врима всё-таки испустила дух - хоть двужильная, да без воды и она не протянула...
С тех пор в деревне зажили спокойно, только поминали иногда:
-Старик-де бросил жребий, ушёл к небесной вриме.
-С открытыми ли глазами?
-С открытыми, матушка, с открытыми...

К оглавлению