|
 | |  |
|
Родители Девочки боялись крыс и змей и крестились, увидев черную кошку. Девочке читали сказки, которые она не любила, потому что они были несправедливыми. Конечно, Девочка не осознавала, что такое справедливость, потому что была совсем маленькой. Но, может быть, сердце говорило ей, а может быть, добрые ангелы... |
|
Человек проснулся ночью от хриплого рычания зверя. Рядом с кроватью стоял Волк. Его фосфорные глаза едва рассеивали полумрак комнаты, светились зловеще, как призрачные блуждающие огни на ночном болоте. Человек закричал, и Волк растворился в пустоте...
|
|
Сотворили боги Человека и подарили ему ум, да завещали пользоваться мудро. Человек возгордился своим ясным сознанием. Пришел он к птицам и сказал:
-Я самый умный, буду над вами господином.
Рассмеялась Малиновка:
-Коль ты такой умный, научись летать, тогда признаем тебя господином.
Человек изобрел лук и убил Малиновку. И отвернулись от него птицы.
|
В плаще серебристом, с волшебным клинком,
Пришел ясноглазый Каратель.
На шкурах Волков, защищающих дом,
Кровавые ставил печати...
Весь клан истреблен был - так требовал долг,
Один лишь в сугробах укрылся.
Но, раненый, быстро бежать он не мог,
Петлял, уходя от убийцы. |
Скрывала ночь воинственную суть,
Свирепый нрав и взор его тоскливый,
И Муза, отправляясь в дальний путь,
На нем не восседала горделиво.
Он нес сквозящий холод Пустоты,
И гордости бунтующие строки,
И благородно-злобные черты
Рождали в душах смуты и пороки.
Порой приходит, мрачен и угрюм,
Сверкнув насмешливо холодными глазами...
Мне жаль его, но рой тяжелых дум
Всегда, как тень, витает между нами. |
-Только... без боли... пожалуйста...
Просто тепла...
Холодно.
Снова
Маленький Феникс, бессильно сложив
Крыла,
Ищет открытых ладоней.
Смутно
Помнится смерть – очищение в огненных
Муках.
Снова
Выжег себя дотла... |
Все равно – не допеть, не успеть.
Есть и после меня красота.
В этом мире бессмертна лишь Смерть,
Но ее побеждает Мечта.
И Любовь не подвластна земле –
Усыпальнице гаснущих тел.
Не скорби об остывшей золе –
Это огненный Феникс взлетел |
БЛАГОДАРНОСТЬ...
Этой осени
Бронзовой
Как античность.
Этой осени
Рыжей
Как леопард.
Этой осени
Туманной
И обнаженной
До черных костей
Обглоданных ветром-шакалом...
...ОСЕНИ
За то, что притворилась последней
И каждый день был началом.
И все, словно в первый раз.
Запахи, цвета.
И еще – что намного глубже...
До самого января
В котором
Ты властвуешь до сих пор.
Спасибо. |
Черноглазая цыганка, волчица
Напоила дождями
Нашептала.
Соблазнила
Мою музу поцелуем осенним,
Бархатными лапами Сфинкса,
Рыжей тоской.
Обнимала
И любила в ворохе листьев
В наивные губы
Кошачьей сладкой истомой.
Моя муза влюблена и бредит.
Я ищу ее шепот
В осени... |
Осень пахнет тревогой, Холодом и дождем. Пахнет темной дорогой, Пахнет, как старый дом. С хриплой скрипучей дверью,
Запертой на засов...
Серой, тоской и серью
Дремлющих облаков.
<...> |
|
***
Львица-земля
Непричесанная
Желто-зелено-рыжая
Сухая трава шерстью лежит.
Только ветром приласканная,
Только дождем умытая,
Только тоскливой осенью
Прирученная...
|
Линии. Линии. Пластика. Запах. Тонкие пальцы. Робки и чутки. Губы. Касанье. Шелест одежды. Линии. Линии. Плавных движений. Шепот. Тепло. И скользящие руки.
Линии гибки. Задумчивы губы.
Темный янтарь. Без зрачков. Без движенья.
Чутки касанья. Слепого поэта... |
Два мира: Черный и белый. Два мира: Солнечный – лунный. Два мира: Земля и небо. Между ними – Красное море. Того, кто строит лодку – Назовут предателем. <...> |
Крылья рассвета Окрасились кровью грядущей войны. Люди вцеплялись друг в друга Руками И голосами. Из-за горизонта
Потянуло северным ветром.
Так тянет из щелей беззащитных
Зимней стужей в дома.
<...> |
Тоска? Ха! Что вы знаете о тоске? *** Небо падает звездами На огонь. Горький пепел алмазный, Звездная боль. Что вы знаете о печали В желтых глазах? Похоронные вопли чаек, Мрак. Что вы знаете о смерти И о любви? Так банально и больно По груди. Стоны гибнущей пары Звездных птиц. <...> |
Даже осени я далекий. Осени не было в моем мире. Ни один из пяти сезонов Не кружил листву золотую. Обнаженность и беззащитность,
Желто-красный и рыжий с серым.
Отворяются двери в небо.
Расступитесь, седые звери! <...> |
|
Глаза – тоскливые, тусклые, робкие,
Дождь, нервные водители, пробки...
А машины – не лошади.
Машины – железная раса.
Их души не в плоти – в металле.
Наверно, устала...
Ткнувшись заплаканной мордой в соседку,
Или сорвавшись с обрыва...
Дождь плаксивый
Туманит утро серыми брызгами.
Машины тоже бывают –
Самоубийцами...
|
Обескровленный снег - Пронзительно, яростно бледный, Демонически чистый, зовущий упасть и растаять. Снег холодной московской весны, умирающей в чреве Апреля. Пошатнуться, зарыться и вздрогнуть Плечами, хребтом, разрыдаться, завыть, заметаться, Зашипеть на прохожих изломанной огненной кошкой, Вздыбив снег окровавленной лапой в агонии жизни, разбитой на строчки… <...> |
I В этот солнечный день Город кажется – не родным. Но свирепым, циничным, жалким. Наверху в облаках Синие, синие заводи. В них купается солнечный Феникс. Город мертвых смотрит сквозь воду.
Сквозь синие, синие заводи.
Ищет Бога глазами шакала.
Ищет бога с глазами Шакала.
Ищет бога – любого…
В солнечных синих заводях. <...> |
Надо жить! Надо жить!
Отравляя бессмертную душу.
Надо жить - за людей.
Умереть - одиноко и гордо.
Как классически глупый герой...
Надо жить!
<...> |
Моя золотая звезда. Синекрылая певчая птица. Нам пора Уходить Забрызгав горячим соком Ярко-алым, из всех созвездий Наше ложе последних снов. Волчонок-Апрель
Принимает звенящие цепи
Из шелеста крыльев твоих
И прозрачного света. Осколки стихов
Умирают в поэтах,
Отрицая кровящий мир.
Нерожденные дети
Благодарят за аборты
Расчеловеченных
Стонущих матерей.
Уходят в бессмертие смерти.
В свои бирюзовые сказки.
В белые сонные травы
Вечных полей.
Где фениксы и единороги
Хранят голубую звезду. <...> |
За окном одинокий полдень. Как раненый зверь, истекает кровавым зноем. Дымящимся, солнечным. На дрожащий асфальт. Синеглазый июньский полдень.
Свирепое сердце лета.
За жадным гибельным зноем
Прячет тоску и робость. <...> |
-Можно к себе? -Нет, он болен. Лихорадка Солнца. -Я мог бы помочь... -Это неизлечимо. Дыхание осени В знойном июне Становится глуше и тише. Потускнела желтая грива Из ивовых листьев-клинков. -Можно к себе?
-Он в бреду
Лихорадки Солнца.
Три шага до новой Осени.
Но в лапах – жара Июня.
Но в сердце – огонь Июля.
В глазах – бесконечность Августа. |
(Шестигранник) I Эволюция мертвецов В круговороте мертвой плоти. Сколько стоят бессмертные души? Тридцать серебряных перьев Из гривы убитого ангела. <...> |
|
***
Как тоскливо воет луна.
Обернулась мраморным волком
И лежит на черном снегу.
Вам не больно, милорд?
Вставайте, прошу Вас, вставайте...
Разве небо, ревнивая ведьма,
Не простило еще ваших глаз
Ярче неба и глубже Байкала?
|
Ледовая, соляная, сахарная Корочка на сером лице. Пошлите уж лучше к черту, Но не пейте меня, как водку, Ненасытно и безобразно. День приходит – все так же, утром, Не стучась, не спросясь, как пьяный. Я не верил, что все так будет... Дни, секунды, часы – копейки Из карманов воруют бесы Или ангелы – черт их знает... А копил на дорогу в осень. <...> |
Стихи растут из кончиков пальцев. Тактильные ощущения Неохотно преобразуются в слова Трансформируясь, как цветок Дикого ириса. В корень, в стебель, в бутон и дальше Распускаясь по воле солнца. <...> |
Вращается хрупкое веретено Осени Нити-слова, нити-пряжа. Нити проходят сквозь тело Сквозь кожу Сквозь глаза Как мокрые ветки как провода как листья сквозь лужи в небо. <...> |
Мир выпивает вены, Ребенком ворочается в мыслях. Когтями рвется наружу. Мир улыбается птицей,
Отряхнувшей с крыльев усталость.
Мир рычит Зверем. Мир дышит деревьями.
Дремлет полынным солнцем.
Мир рождается криком. |
Мягки шаги князя мира сего. Сквозь зрачки огневеет солнце. Под ребрами зреет другое – Белое, неземное, злое. Выстраданное. Изгнанник кристаллов и звезд.
Органический грех абсолютного.
В сердце – жизнь, в челюстях – смерть.
В лапах – тяжесть.
И дерзость – в крыльях. В глазах – ярость, в грудине – боль.
В горле – вечный крик умирания.
Зреет сверхновая –
Свето-вой.
Свето-рычание. | | |
 | |  |
|
|
