Дождь моросил вторые сутки. Черныш терпеть не мог дождь. Земля вокруг шатра превратилась в черную слякоть, приходилось лежать в грязи или уходить под деревья, где шакалы не стеснялись нападать всей стаей. Защитник не жаждал ввязываться в драки, но и дружбы с шакалами не искал. Коту претил их вид, запах и злобный нрав. Даже в собачьей своре было больше благородства. Среди собак, по крайней мере, не принято жрать своих.
На днях Черныш стал невольным свидетелем расправы: молодой шакал чем-то прогневал вожака, его придавили к земле и несколько часов терзали, выедая внутренности, пока тот не издох в мучениях. Все это, как назло, происходило в сотне метров от шатра – Черныш не мог уйти и не мог не слушать. Жалость в нем боролась с отвращением. Никто не заслуживал такой смерти, даже эти твари.

Будет пополняться новыми материалами по мере их накопления.
Авараттос, Ловушка снов: Мир, созданный магом-демиургом Лан-Ра. Визуально выглядит как бескрайнее золотое поле с высокими травами и белые леса, в которых деревья похожи на луарилльских Асанта, но не разделены на кланы. По сути - мир-ловушка. Гость, уснувший в мирных травах, видит реалистичный сон, и если засыпает во сне - проваливается на уровень глубже. И так далее, проваливаясь все дальше во сны. Начиная с 15 уровня, сны становятся вещими, если сновидцу удается вырваться из Авараттоса, полученные знания в будущем могут ему помочь и даже спасти жизнь, вовремя подсказав решение...

Авараттос, Ловушка снов: мир, созданный магом-демиургом Лан-Ра. Визуально выглядит как бескрайнее золотое поле с высокими травами, которое перемежается белым лесом. Деревья в лесу похожи на луарилльских Асанта, но не разделены на кланы. Обитатели Авараттоса - киафэрри - причудливые, текучие существа, большинство из них полупрозрачны, как призраки, некоторые сочетают в себе признаки многих животных и птиц. Таков, например, Сириус - "зверь тысячи образов", управляющий снами. Он выглядит как сочетание многих живых форм - зверь, человек, птица, насекомое, рептилия... "Я часть всех тех, кто может видеть сны" - так объясняет свой облик сам Сириус. Его окружает свита столь же причудливых созданий, все они плетут ткань сновидений, следят за спящими и заботятся о них.

Броонхур: Подземный хранитель Луарилла, собирает и хранит память и опыт перерождающихся в Луарилле сущностей, также с момента сотворения мира в его памяти откладываются все события до мельчайших подробностей. Именно в Броонхура была заложена программа развития Луарилла, но он не смог воплотить ее самостоятельно, без Создателя. Будучи недостаточно автономным, он нуждался в поддержке демиурга, которого на тот момент не было в мире. Это повлекло за собой серьезные сбои, превратившие подземного хранителя в агрессивную Брунхуру, атакующую мир и его обитателей.

Тар-Харро - воплощение хайнского жреца Харро в Мирах Сотворенных. Тар-Харро известен также как Темный Командор.

На основе личности Харро Мерраху создал себе помощника - Тар-Харро, темного командора, разрушителя миров, командующего армией чудовищ. Между Мерраху и Тар-Харро были гораздо более сложные отношения, чем "хозяин-слуга". Темный командор подчинялся "хозяину" лишь потому, что его полностью устраивал такой расклад. Мерраху командора по-своему любил и считал себя его сыном, Тар-Харро же не испытывал к нему отцовских чувств - скорее, смесь безразличия и презрения.
Личность Харро была почти полностью изменена - Мерраху адаптировал его инстинкты, эмоции и потребности под единственное занятие - нести смерть и разрушения.

Большинство видов одежды хайну трудно надеть самостоятельно. Один из способов проявить внимание и поддержку — помочь одеться, застегнуть все ремешки. Помогать может любой из членов ароса, но обычно это кто-то из самого близкого круга. 
Перчатки — обязательный элемент. Поскольку хайны ходят на четырех конечностях, это скорее обувь. Основная функция перчаток — защищать руки, сохранять их более чувствительными, препятствовать огрубению кожи. На костяшках обычно набивки из кости, грубой кожи или металла. 
В доме ходить одетым не принято. 

История Миров Сотворенных началась на планете Эсварра, родине расы, позже назвавшей себя биосами. По уникальному стечению обстоятельств на этой планете развился разумный вид, способный чувствовать биополя. По еще более уникальному стечению обстоятельств на Эсварру попадали слабые отголоски биополя Земли. Далекие предки биосов уже жили в двух мирах. Днем они видели родную Эсварру, ночью, во снах - Землю. Саблезубых кошек, грозных эндрюсархов, а потом, намного позже - привычную для нас флору и фауну. Потом - первых людей. Первые цивилизации - Египет, Месопотамию, Китай...

Эта раса многое знала о нашей планете, хотя образы были не всегда четкими и достоверными. Существующий во снах, реальный и в то же время иллюзорный чужой мир многое значил в культуре биосов. С развитием технологий они перестали сомневаться в существовании другой планеты. На языке этой расы она стала называться - Мечта.

Биосы развивались по пути создания и совершенствования альтернативных реальностей, которые можно условно назвать виртуальными, и изучения биополей. Один из их экспериментов с биополями стал роковым для этой расы и дал начало Мирам Сотворенным.

Харро, создатель Мерраху, одним из первых ушел из «реального» мира, но по другим причинам, чем Хонториэль. Он не хотел новых перевоплощений, не мог выносить жизнь биоса, боялся смерти (сохранив, по сравнению с другими, более цельную личность) и вместе с тем жаждал покоя. Поэтому Харро просто уснул внутри созданного им портальщика.

Почти 500 лет Мерраху бездействовал, позволив мирам возникать и развиваться. За эти века количество портальщиков увеличилось до нескольких тысяч. Портальщики воспроизводили себе подобных, как только внутри Миров Сотворенных кто-то готов был (или считал себя готовым) создать собственный мир.  Первым заметным вмешательством Мерраху стал вирус, ограничивающий возможности портальщиков самовоспроизводиться, и с этих пор появление нового носителя для мира стало очень редким явлением. Еще столько же времени Мерраху наблюдал за тем, как развиваются уже существующие миры, как нарастает напряжение среди демиургов, оставшихся без средств к самореализации. Высокая мораль тех, кто достиг уровня творца, не позволяла им нападать на чужие миры, хотя это позволило бы освободить место для собственной задумки. В Мирах Сотворенных медленно назревал кризис, жизнь будто угасала, потеряв цель и смысл, превращалась в застойное болото.

Раса Защитников - еще один эксперимент Мерраху, связанный с изменением уровня агрессии. Просуществовала недолго и была почти полностью уничтожена.  В отличие от Шакалов, чья агрессивность не сдерживается ничем, у Защитников, напротив, множество ограничителей, сдерживающих звериную ярость. Это очень сильные внутренние законы, вшитые в природную, врожденную мораль.

Луарилл во многих своих образах похож на Землю, которую видели во снах биосы. Его создатель выбрал то, что было ему ближе и, как он считал, подходило для общей картины мира. В том числе он населил мир двумя расами - людьми и похожим на людей с чертами биосов народом аллами. Растения и животные Луарилла совмещали черты флоры и фауны Земли и Эсварры, но были и созданные исключительно фантазией демиурга.

У Луарилла в системе Миров Сотворенных был статус прамира, исходной точки, начала всего. Поэтому по негласному правилу Мерраху не имел права нападать на него. Однако первый из Сотворенных Миров сразу после появления был нестабилен - Хонториэль успел задать программу его развития, но слишком рано его покинул, потеряв память о собственном детище...

Амхару Айфирити

Мир: Луарилл

Крупные существа, представители семейства (созвездия) Амхару, куда также входят захрусы.

Массивные лапы с мягкими подушечками пальцев и невтягивающимися когтями. Морда с пышными бровями, бакенбардами, глаза подведены черным ободком, на лбу камень белого с голубым отливом цвета, окруженный мехом. Глаза большие, выразительные, с круглыми зрачками, белков не видно, радужка ярко-фиолетового цвета. Горло защищает густая грива.

Асанта: 1. На языке альтао - «высший», «высшая ступень». 2. Общее обозначение кланов - хранителей равновесия в Луарилле. Асанта в структуре мира выполняют роль, похожую на роль ЦНС и гормонов в живом организме - координация, контроль, поддержка. Кланов Асанта 15, распределенных по стихийным тройкам (Огонь, Вода, Воздух, Земля и высший над ними, Эфир, квинтэссенция). Этим числам (3,5,15) подчинено практически все в Луарилле - времена года, праздники, количество дней в месяце и лун в небе. Сами Асанта, кроме вархалов и вархалионов (демиургов) сочетают элементы растений и животных. Большинство представляют собой полудревесные формы, вросшие в землю и оплетенные ветвями. Они образуют священные рощи (таких кланов 10, десять священных рощ). Другие не превращаются в полудеревья и не образуют рощи, но, тем не менее, имеют в своем облике растительные элементы (таких кланов Асанта всего 3).

1. На языке альтао - «верный», «преданный».
2. Основная разумная раса, населяющая Луарилл. Их можно разделить на 12 основных народов, соответствующих 12 из кланов Асанта. Эти народы непосредственно связаны со «своими» кланами, последние откладывают явственный отпечаток на внешность аллами. Например, у жителей Змеиной рощи кожа покрыта мелкими чешуйками, гладкие короткие волосы, маленькие уши и особая гибкость. В Звериной роще нередка короткая мягкая шерсть, острые большие уши, похожие на собачьи, настоящее оборотничество, повышенная импульсивность. Обитатели подводной рощи кейлиров, хрустальных червей, полностью приспособлены к жизни в воде, дышат жабрами. Несмотря на значительные различия в строении, это все же единая раса. Аллами используют единый язык, их обычаи, касающиеся самых важных сторон жизни, очень похожи.

Зигрих Темная Гармония

Луарилльский дракон хар-тан, отказавшийся от дальнейших метаморфоз. После расставания с напарником-аллами ушел из Луарилла.
Зигриху около 70 лет. Слишком мелкий для своего вида - размером с леопарда, не считая длинной шеи и хвоста, которые визуально увеличивают его размеры. Из-за мелкого роста не стал верховым драконом. Трудно сказать, что думает на этот счет сам Зигрих, он прекрасно справлялся с ролью напарника и защитника.

Старший дракон Луарилльского Гнезда, основатель и бессменный лидер. Трудно переоценить его роль в истории Миров Сотворенных.

Рихард родом из Луарилла. Он родился в начале Третьей Эпохи, в первом поколении драконов. Это было время больших перемен. Мир только обрел свой истинный облик, после потрясений Второй Эпохи все как будто началось с чистого листа. Возможно, именно поэтому Рихард так сильно отличался от собратьев-драконов.

Один из самых добродушных драконов, светлый во всех отношениях. Его легкий характер, такт и дружелюбие способны смягчить даже самое грубое и злобное существо.

Хилберт родом из Луарилла. После трагической гибели своего друга-всадника выбрал путь драконов Гнезда. Рихард принял новичка и доверил ответственную должность дипломата. В мирах, где начинается разрушительная война, ему нет равных в усмирении враждующих сторон.

Несмотря на миниатюрность, "детскую" внешность и относительно юный возраст (около сорока лет), Эмиль - настоящий дракон, хранитель библиотеки. Как и другие драконы Миров Сотворенных, он родом из Луарилла. Большую часть времени проводит на Золотом острове - крупнейшей библиотеке в Мирах Сотворенных, обучая будущих помощников демиурга тонкостям магического языка и особенностям устройства миров. Может быстро найти практически любую книгу, да и его собственные знания весьма обширны.

Эсварра - планета, с которой началась история Миров Сотворенных. Особым образом связана с Землей: сходная эволюция биосферы, односторонняя ментальная связь - телепаты Эсварры могут улавливать чувства и мысли землян. Связь эта до конца не изучена, но оказала большое влияние на эсваррские цивилизации.
 

Хайны. Как одним словом охарактеризовать их, обитателей далекого мира Эсварры?
Эмпаты. Да, это основополагающее понятие для их культуры. Но отвечает лишь на вопросы «как?» и «почему?», но не «какие они?»

Что для хайнов значит эмпатия? Способность читать мысли друг друга и чувствовать эмоции. Невозможность отстраниться от чужой боли, острое переживание чужих страданий. Причудливое сочетание коллективного интеллекта и индивидуального разума.

Хайны — высокоспециализированные эмпаты. Это означает, что они напрямую чувствуют эмоции и мысли сородичей и других животных, а также передают свои мысли и чувства.
Эмпатия — свойство класса, а не вида или даже отряда. Все млекопитающие Эсварры в той или иной мере обладают эмпатией, в отличие от птиц, хищных динозавров (ящеров) и менее развитых животных. Специализированный орган чувств — эмпатические волоски — развились из шерсти на голове и шее.
Эмпатия на ранних стадиях давала большое преимущество травоядным, насекомоядным и зерноядным животным, а также падальщикам, но оказалась препятствием для развития полноценных хищников, чем и объясняется специфический видовой состав фауны Эсварры во времена хайнов: хищные динозавры и птицы, травоядные и всеядные млекопитающие.
Развитие эмпатии повлекло за собой усложнение ЦНС у большинства высокоорганизованных животных, высокую внутривидовую и межвидовую социализацию. Этот процесс начался не только у млекопитающих, но и у ящеров, и некоторых птиц: эмпаты, раздраженные болевыми импульсами умирающей добычи, могли отбить жертву у неэмпатичных хищников, проявляя чудеса консолидации. Потому хищникам приходилось развивать мозг, чтобы успешно конкурировать с конгломератом млекопитающих и выживать в непростых, требующих интеллекта условиях.

Шерсть на щеках хайнов — не просто декоративный элемент. Хайны — телепаты и эмпаты, чувствительные к биополям. Их «антенны» — это шерсть на щеках. Чем больше пигмента, тем выше чувствительность.
У отдельной особи недостаточно большая черепная коробка, чтобы вместить развитый мозг разумного существа. По-отдельности хайны сообразительны, но как собаки или павианы. Однако у них есть примитивный коллективный разум: коллективное бессознательное, дополнительный внешний ресурс, к которому имеют доступ все особи с нормальной пигментацией бакенбардов.
Это нельзя назвать настоящим коллективным разумом. Сохраняется индивидуальность, характер, но возможности каждой особи сильно расширены.

У хайнов очень поздно появилась как таковая устная речь (и то скорее под влиянием людей) и письменность. Возникновение письменности связано с так называемыми "животными памяти". Это мелкие, неприхотливые, но долгоживущие рептилии, аналоги земных черепах. Хайны одомашнили их еще на этапе первобытных племен. Мозг этих животных примитивен, хранит внушенную информацию без попытки ее обработать или изменить. А панцирь можно расписывать или делать резьбу без вреда для животного. Ррахов использовали как хранителей информации - в основном это были важные для общества технологии, которые могли потеряться со смертью мастера. Первые символы потребовались как специальные обозначения на панцирях "черепах" - для распознавания хранимой информации и как своеобразные ключи для доступа к ней. Обычно одну и ту же информацию записывали на разных животных, чтобы избежать случайной, нелепой потери.

В отличие от людей, хайны не воспринимают смерть как тайну — любой хайн достоверно знает, что чувствует, умирая, живое существо. У эмпатии и телепатии, при всех преимуществах, есть и обратная, темная сторона — ощущение чужих страданий, как своих собственных, невозможность разделения на «своих» и «чужих». Легко убить сородича, сделав его в своем понимании врагом, такое разделение спасительно для психики, но совершенно невозможно для эмпатов. Этот конфликт — основа мировоззрения хайнов. Вся их культура — это поиск компромисса между жизнью и смертью, между горячим сочувствием к чужой боли и необходимостью убивать.
Поэтому все, что связано со смертью, у хайнов жестко ритуализовано. Их ритуалы, как обратная сторона сострадания, со стороны могут выглядеть жестокими и варварскими, а отношение к осужденным на смерть — даже более беспощадным, чем у людей. Потому что человек склонен щадить, поддавшись внезапным эмоциям, а для хайнов эти эмоции — норма, их невозможно заглушить, отбросить. В одной и той же ситуации, при одинаковом эмоциональном настрое у человека рука дрогнет, у хайна — нет. Это один из парадоксов психики хайнов: хотя чужая смерть воспринимается глубоко и болезненно, они совершенно не склонны к милосердию. В их культуре даже нет такого понятия, как просьба о пощаде.

Казалось бы, что может заставить хайнов, уважающих чужую жизнь, воевать между собой за какие бы то ни было блага?
Первая кровопролитная война в истории хайнов случилась из-за других хищников - ящеров. Дело в том, что хайнам трудно понять ценность вида или рода, изначально они воспринимали как ценность только конкретную жизнь конкретного индивида. Для человека наоборот - вид, род или нация имеют ценность большую, чем отдельная жизнь. Человек, к примеру может спокойно убивать конкретных волков, но если вид оказался под угрозой - принимает меры, чтобы избежать истребления. Хайны же не видят ничего плохого в исчезновении вида, но убийство/смерть конкретного существа переживают тяжело.

Жрецами обычно становятся самые чувствительные черные хайны. Им тяжело убивать, в каком-то смысле даже тяжелее, чем сородичам, но сострадание не позволяет проходить мимо чужих мучений. Таким жрецом был знаменитый Хотис, на которого равнялись все более поздние культуры. Иногда жрецами становятся те, у кого явно выражены хищные наклонности, кто проявляет желание убивать, невзирая на болезненную отдачу (таким был Харро). Тех, у кого шерсть светлее нормы, обычно не допускают на должность жреца, хоть среди них в среднем больше "хищников". Жрец - это тот, кто имеет право убивать, делает это часто и публично, и он обязан соответствовать определенным этическим стандартам. Например, обладать высокой чувствительностью наряду с хладнокровием, иметь способности к внушению и ментальному контролю, идеальную выдержку и самоконтроль. Жрецы проходят долгое и сложное обучение, нередко отсеиваются в процессе.
Жрец не должен быть равнодушным, убивать механически (поэтому светлощеких не допускают). Не должен испытывать к жертве негативных эмоций (вне зависимости от степени вины, если речь идет о преступнике, и вне зависимости от личных конфликтов). Ключевое понятие - уважение к чужой смерти, к неизбежному концу пути, который любое живое существо имеет право встретить с достоинством и без лишних мучений.

Взаимодействие жреца со своим аросом не ограничиваентся ритуальным убийством и даже сохранением личности умирающего. С одной стороны, это очень глубокая связь, очень сильная, почти авторитарная (на первый взгляд). Жрец поддерживает этическую атмосферу группы. Через него происходит запечатление всех этических парадигм. Общество, в определенном смысле, выдает ему карт-бланш на формирование нравственности всего ароса.
Однако это явление отнюдь не такое простое. Жрец не просто "задает тон", точнее, это уже вторая фаза. Первая фаза - это общественный договор всех личностей в аросе о том, что на данном историческом этапе считать нравственным и допустимым, а что нет. Жрец же принимает готовую парадигму от ароса и всего лишь обеспечивает ее выполнение, ее действие. При этом формирование такой этики происходит не разово, а ежедневно, ежечастно, в зависимости от конкретных обстоятельств, от результатов переосмысления, инициатором которого может стать любой член ароса (в том числе и сам жрец). Жрец - всего лишь гарант исполнения воли ароса, а не высший судья. Он служит, но не идеям, а сообщности своих сородичей и всех, кого эта общность может охватить - каждому конкретно.

Раз в 6-7 лет жрецы обязаны проходить "испытание битвой". Это бой один-на-один со специально обученным лионаром. Обычай этот очень древний, но в неизменном виде сохранялся даже во времена расцвета цивилизации. Его подтекст таков "если ты убиваешь, будь готов умереть сам". С появлением института жрецов возникла необходимость как-то сдерживать их - в обычных обстоятельствах жрец убивает беспомощную жертву, не способную оказать сопротивление. Даже у чувствительных хайнов это может со временем привести к ощущению вседозволенности, безнаказанности, а обученный убийца, способный парализовать волю противника, привыкший контролировать, в конце концов может оказаться опасным для общества.
По легенде, однажды это действительно случилось - опьяненный вседозволенностью жрец захватил власть в родном аросе и правил очень жестоко, убивая сородичей по ничтожным поводам, только чтобы вновь и вновь видеть смерть. Хайны ничего не могли сделать - жрец был очень силен и мог контролировать сразу десятки противников. В конце концов, ему бросил вызов лионар, обладающий редкой способностью сопротивляться контролю. В честном поединке жрец смог убить лионара, но через неделю умер от ран.
Это не совсем реальная история возникновения ритуальных боев, но само событие имело место в истории, как один из случаев падения аросов.

Хайны очень любят физические игры: играют в равной мере и дети, и взрослые, и старики. Форма игры мало меняется с возрастом, не ритуализуется, не превращается в спорт. Спорта у хайнов нет. А вот догонялки, «щенячья возня» - то, чему они предаются часто, в перерывах между серьезной работой. Впрочем, работа для хайнов нередко - та же игра, но более сосредоточенная.

Даже жрецы с удовольствием играют, в том числе со своими воспитанниками-лионарами. Хайны охотно играют не только друг с другом, но и с любыми животными, проявляющими встречное желание. «Догонялки» с травоядными - старая традиция, полезная для всех участников игры. Хайны получают неплохую разминку, травоядные - безопасную тренировку, которая может спасти при встрече с ящером или другим серьезно настроенным хищником.

Пантеизм был близок мировоззрению хайнов. Они охотно перенимали человеческих богов и не менее охотно придумывали собственных. Религия была для них скорее формой литературы: человек так «верит» в литературных персонажей, зная, что их нет в нашей реальности. Общность эмпатов могла создавать внутри себя бестелесные сущности, обладающие собственной волей, то есть, придуманный бог действительно получал бытие. Однако хайны четко осознавали, что сами, по своей воле пробуждают к жизни своих богов, не наоборот. И отвечают за них, как за детей ароса. Религия считалась одним из способов творчества в высшем понимании: давать новое бытие, выполнять функции родителя.
Нередко мелкими божествами, хранителями той или иной области, олицетворением того или иного явления становились умершие. Не имея физического воплощения, они в то же время продолжали активно участвовать в жизни ароса.